Еще первобытный человек, в ужасе от своей малости и незащищенности, уверовал в исключительность и наличие предназначения, чтобы психологически уравновесить свое ничтожество, не свалиться в пропасть всепожирающего страха. Первобытная религия взяла на себя функцию психологической защиты человека, а созданные позже религиозные институты – функцию протектора эгоцентрической картины мира в рамках социума. Человек еще не научился делать колесо, выплавлять металл и строить каменные дома, но уже осознал себя царем мира, венцом творения, единственной надеждой и целью Создателя.
По мере того как человек развивался, ощущение непредсказуемости мира снижалось – и параллельно снижалась эгоцентричность представлений о нем. География расширяла границы, сокращая сравнительный размер индивидуального мирка; астрономия раздвигала границы Вселенной, уменьшая размер Земли; торговля и войны приносили сведения о новых цивилизациях, снижая ощущение собственной исключительности и всесилия.
Прогресс толкал этот процесс вперед, а религиозные институты – назад. Если вынести за скобки религиозные распри на экономической почве, то самыми страшными врагами религии были не те, кто подвергал сомнению догматы, а те, кто пропагандировал идеи, «принижающие» роль человека в мироздании. Галилей, Джордано Бруно, Спиноза, Коперник или Дарвин подвергались яростному остракизму, но эгоцентрическая парадигма отступала – пали геоцентрическая, а затем гелиоцентрическая системы, теория единственности обитаемого мира, теория креационизма.
Двадцатый век явился для стран развитого мира революционным не только в смысле кардинального изменения уровня защищенности человека (социальные лифты и системы пенсионного обеспечения, эффективное хозяйствование, медицина, НТП и пр. превратили катастрофу из повседневности в исключение), но и в части представления человека о мироустройстве, подняв его к высотам сознательного самоуничижения, вплоть до ранее невероятной мысли – о физиологичности интеллекта и возможности его искусственного создания.
В развитом мире не только снизили в сотни раз детскую смертность, ликвидировали голод и свели к минимуму произвол – там лишили человека эксклюзивности, вынесли отношения с Богом в морально-этическую сферу, перестали смотреть на природу как на «наше хозяйство», а на себя – как на царей мира. Люди стали достаточно «великими», чтобы позволить себе признать свою малость, – и именно это изменение сознания позволило гуманизму, толерантности и парадигме эффективного сотрудничества прийти на смену жестокости, нетерпимости и парадигме соперничества.
Из А.Молчан. Фонд Карнеги.
полностью