А. Кураев
Плюс, когда речь идет о религиозной деятельности, то мы видим, что в последнее десятилетие религия может быть убийственно опасна. И поэтому…
О. Чиж
― Она всегда могла быть убийственно опасной, средние века…
А. Кураев
― Средние века были давно. А в 19-20 веках полегче с этим делом было. Последнее десятилетие вдруг неожиданно для всех снова обнажило эту тематику. Поэтому с одной стороны буквально вчера я беседовал в Доме журналистов с детьми, школьниками в местной школе юного журналиста, и там девочка одна спрашивала по поводу ислама, можно ли писать о том, что у преступления есть такие-то конкретные авторы или нельзя. Все это надо скрывать и так далее. И вот штука в том, что совершенно понятно, что если человек идет на преступление, значит, он прочитал свою священную книгу через какие-то очки. Потому что убивают не те, кто начитались сказку про Винни-Пуха или Карлсона, они вполне определенную книжку прочитали и пошли во имя ее убивать. А что нам здесь делать. Я думаю, мы можем просить, в том числе и государство своими методами предложить другие очки этим читателям этой книги. То, что происходит сегодня в Германии, между прочим. Когда создаются в Европе свои центры исламистского образования. И в России, то есть не ждать, пока приедут активисты религиозные из Пакистана или Афганистана или Саудовской Аравии, а предложить свою культуру прочтения Корана, которая делала бы этих людей нашими мирными соседями. Чтобы не через мушку прицела на нас смотрели. То есть мы будем рады, и государство О. Чиж
― Она всегда могла быть убийственно опасной, средние века…
А. Кураев
― Средние века были давно. А в 19-20 веках полегче с этим делом было. Последнее десятилетие вдруг неожиданно для всех снова обнажило эту тематику. Поэтому с одной стороны буквально вчера я беседовал в Доме журналистов с детьми, школьниками в местной школе юного журналиста, и там девочка одна спрашивала по поводу ислама, можно ли писать о том, что у преступления есть такие-то конкретные авторы или нельзя. Все это надо скрывать и так далее. И вот штука в том, что совершенно понятно, что если человек идет на преступление, значит, он прочитал свою священную книгу через какие-то очки. Потому что убивают не те, кто начитались сказку про Винни-Пуха или Карлсона, они вполне определенную книжку прочитали и пошли во имя ее убивать. А что нам здесь делать. Я думаю, мы можем просить, в том числе и государство своими методами предложить другие очки этим читателям этой книги. То, что происходит сегодня в Германии, между прочим. Когда создаются в Европе свои центры исламистского образования. И в России, то есть не ждать, пока приедут активисты религиозные из Пакистана или Афганистана или Саудовской Аравии, а предложить свою культуру прочтения Корана, которая делала бы этих людей нашими мирными соседями. Чтобы не через мушку прицела на нас смотрели. То есть мы будем рады, и государство реально вкладывается, чего при президенте Медведеве миллиард рублей был на это дело выделен. На развитие системы исламского образования в России. Это нормально. Для этих целей введен урок основ религиозных культур в 4-м классе. То есть это политическая цель, политический проект. Состоит в том, чтобы пойти к детишкам до того, как они стали подростками, пока котята не стали львятами, пока в них нет подростковой сексуальности и соответствующей агрессивности, в их кругозор ввести знание о том, что люди делятся не только на мальчиков и девочек. Есть другие идентичности, это не повод для драки.
источник