DmitryS писал(а):А кто еще читал?
Я читал. По-моему, самое важное в книге - попытка развенчания телеологического принципа в отношении живых систем. Принято считать организмы автономными системами, но вот все забывают, что само выделение таких систем субъективно.
Еще понравилось рассуждение о поведении шахматных программ. Так как я сам увлекаюсь написанием таких программ очень порадовало
Кстати, Докинз, сконцентрировал и продолжил рассуждение в книге
"Расширенный фенотип".http://lib.atheo-club.ru/index.php?acti ... le&a_id=60Из предисловия ко второму изданию книги:
Думаю, что у большинства учёных - большинства авторов - есть какая-то одна публикация, про которую они говорили бы так: не страшно, если вы никогда не читали моих трудов кроме "этого", но "этот" пожалуйста прочтите. Для меня таким трудом является "Расширенный фенотип"; последние же четыре главы являются лучшими кандидатами на право называться "инновационными" из тех, что я могу предложить. Остальная часть книги производит необходимое упорядочивание на их пути. Главы 2 и 3 - содержат ответы на критику ныне широко принятого взгляда на эволюцию "эгоистичного гена". Срединные главы оперируют "единицами отбора", дискуссия о которых ныне очень модна среди философов от биологии, исходя из "точки зрения" генов; возможно наиболее полезный вклад здесь - различение "репликаторов и носителей". Моя цель была в том, чтобы положить конец всем этим дискуссиям раз и навсегда!
Что касается самого расширенного фенотипа, то я никогда не видел его нигде, кроме как в конце этой книги. Однако такая политика неудобна. Предшествующие главы неизбежно привлекают внимание к общей проблеме "единицы отбора", и уводят от новой идеи про сам расширенный фенотип. Поэтому я убрал в этом издании первоначальный подзаголовок "Ген как единица отбора", и заменил его на "Дальнее влияние гена", который поддерживает образ гена как центра сети, излучающей власть. В остальном, кроме незначительных исправлений, книга не изменилась.
Ричард Докинз
Оксфорд, Май 1989
Вот это, так сказать, основная идея книги, по-моему.
Ещё одной особенностью жизни в этом мире, которую, подобно разделению на два пола, мы воспринимали как нечто само собой разумеющееся (хотя возможно зря), состоит в том, что живая материя группируется в дискретные пакеты, называемые организмами. В частности биологи, интересующиеся функциональными вопросами, обычно полагают соответствующей единицей обсуждения индивидуальный организм. Слово "конфликт", обычно означает конфликт между организмами, каждый из которых стремится максимизировать свою индивидуальную выживаемость. Мы признаём меньшие единицы - клетки и гены, и большие единицы - популяции, сообщества и экосистемы, но индивидуальный организм, - как дискретная единица, без сомнения мощно довлеет в умах зоологов, особенно интересующихся адаптивным значением поведения животных. Одна из целей этой книги состоит в разрушении эту довлеющей догмы. Я хочу убрать акцент с индивидуального тела как с центральной функциональной единицы обсуждения. По крайней мере, я хочу помочь вам осознать, насколько часто мы впадаем в иллюзию "само собой разумеющихся", вещей, когда мы смотрим на жизнь, как на набор дискретных индивидуальных организмов.
Поддерживаемый мною тезис состоит вот в чём. Законно говорить об адаптации как существующей "для выгоды" кое-чего, но это "кое-что" лучше не рассматривать как индивидуальный организм. Это - меньшая единица, которую я называю активным репликатором зародышевой линии. Наиболее важный вид репликатора - "ген" или маленький фрагмент генетического материала. Конечно, репликаторы подвергаются отбору не впрямую, а через "полномочных представителей" - в соответствии с оценкой их фенотипических эффектов. Хотя для некоторых целей удобно думать об этих фенотипических эффектах как о чём-то едином, спакетированном в дискретных "носителях", таких как индивидуальный организм, но в этом нет принципиальной необходимости. Скорее, о репликаторе следует думать, как о сущности, расширенной своими фенотипическими эффектами; весь мир в целом состоит из его эффектов, а не только тело особи, в котором ему случилось оказаться.
В поддержку можно привести пример мыслительного переключения, аналогичного кубу Неккера. Взглянув на жизнь, мы сначала видим совокупность взаимодействующих особей. Мы знаем, что они состоят из меньших единиц; мы также знаем, что они в свою очередь, есть части больших сложных единиц, но мы сосредотачиваем наш пристальный взгляд на особях как целом. Затем внезапно картина перещёлкивается. По-прежнему в ней есть особи; они никуда не делись, но они теперь кажутся прозрачными. Мы видим внутри их реплицирующиеся фрагменты ДНК; мы также видим окружающий эти особи мир, как арену, на которой эти генетические фрагменты продолжают состязания своих способностей воздействия. Гены управляют миром, и формируют его так, чтобы он помогал их репликации. Случилось так, что они "выбрали" основным путём изменения внешнего мира сборку материи в большие многоклеточные агрегаты, которыми мы называем организмами, но могло быть и иначе. Главное, что при этом происходит - копирование молекул, которые гарантируют своё выживание своим фенотипическим воздействием на мир. И лишь случайно получилось так, что эти фенотипические эффекты оказались спакетированы в модули, называемые индивидуальными организмами.
Сейчас мы не ценим организм за этот знаменательный феномен. О любом широко распространённом биологическом явлении мы привыкли спрашивать: "Какова его ценность для выживания?". Но мы не говорим, "Какова ценность для выживания жизни, упакованной в дискретные модули, называемые организмами?". Мы принимаем это как данность, присущую жизни. Как я уже отметил, организм автоматически становится предметом наших вопросов о ценности для выживания других сущностей: каким образом этот поведенческий паттерн приносит выгоду особи, выполняющей его? Каким образом эта морфологическая структура приносит пользу особи, её включающей?
Стало своего рода "центральной теоремой" (Barash 1977) современной этологии, что от особей следует ожидать такого поведения, которое приносит пользу их собственной итоговой приспособленности (Гамильтон io, 64a, b), но не пользу кому-то или чему-то другому. Мы не спрашиваем, каким образом поведение левой задней ноги приносит пользу левой задней ноге. Точно так же сейчас мало кто из нас спрашивает, как поведение группы особей, или экосистемы, выгодно этой группе или экосистеме. Мы рассматриваем группы и экосистемы как совокупности враждующих, или тревожно сожительствующих организмов; но мы рассматриваем ноги, почки, и клетки как сотрудничающие компоненты одного организма. Я не настаиваю на возражениях против фокусировки внимания на отдельных особях, но обращаю внимание на то, что мы считаем эту фокусировку само собой разумеющейся. Возможно нам нужно прекратить принимать это как очевидное и усомниться в особи, как в чём-то таком, что нуждается в объяснении "по его неотъемлемому праву", подобно нашим недавним обсуждениям полового размножения как чего-то такого, что нужно было объяснять также "по неотъемлемому праву".
В этом месте историческая неприятность биологии нуждается в утомительном отступлении от темы. Господствующая ортодоксия, описанная в предыдущем параграфе, центральная догма об особях, действующих в направлении максимизации своего репродуктивного успеха, парадигма "эгоистичного организма", выдвинутая Дарвином, продолжает доминировать и сегодня.
В книге есть интересный примеры на эту тему: плотина бобров рассматривается как расширенный фенотип т.е. проявление генов бобров, еще интересные примеры с раковинами моллюсков.